В печати
О.Ю. Крючкова,
В.Е. Гольдин (Саратов)
МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ СРЕДНЕРУССКОЙ ДИАЛЕКТНОЙ РЕЧИ
ПО ДАННЫМ
ДИАЛЕКТНЫХ ТЕКСТОВ[1]
Изучение диалектной речи на материале репрезентативных текстовых корпусов (такие корпусы русской диалектной речи в настоящее время находятся в стадии разработки: диалектный подкорпус в составе Национального корпуса русского языка [1], корпусы диалектных текстов говоров Саратовской и Вологодской областей, создаваемые в Саратовском государственном университете, см.: [2]) дает уникальную возможность получать принципиально новую информацию о диалектной коммуникации: о строе диалектной речи, о соотношении различных жанров в составе диалектной коммуникации, об особых приемах раскрытия темы, о когнитивных особенностях диалектного общения, об особой картине мира, реализуемой в этом общении.
Текстовый материал позволяет также по-новому оценить особенности разных языковых уровней, отличающие диалектную речь от литературной. Традиционно обсуждаемые в диалектологии фонетические, грамматические, лексические, синтаксические диалектные особенности могут получить наиболее достоверную функциональную интерпретацию: сведения о функциональном распределении (удельном весе) типов диалектизмов одного языкового уровня, о степени регулярности конкретных диалектных особенностей, о характере функционирования того или иного языкового элемента в разных по тематике и жанру речевых сегментах, о соотношении диалектных различий разных уровней и их относительной значимости (яркости) в диалектной коммуникации.
В данной статье мы обращаемся к текстовому анализу морфологического своеобразия среднерусской диалектной речи. Материалом исследования послужили тексты (объемом около 13,5 тыс. словоупотреблений), записанные от двух пожилых малограмотных жительниц с. Белогорное Вольского района Саратовской области.
Проанализированные тексты характеризуются в целом незначительным морфологическим своеобразием: словоформы, не соответствующие литературной норме (определим их условно как морфологические диалектизмы), составляют менее 1 % от общего числа словоупотреблений.
При этом типы морфологических диалектизмов
разнообразны. Наибольшее распространение
получают словоформы с особыми грамматическими показателями: а)
принадлежащими в литературном языке
другому словоизменительному классу той же части речи (молются, ездют, братьёв, сватьёв,
ездий, оне, у ней, яблочков, девочков, курочков, пирисидателев, в какем), б) использующимися в литературном языке в
парадигме той же части речи в иной грамматической функции (в этим классе, в этим омёте, в одным
сапоге, в какем году), в) не использующимися
в литературном языке в парадигме той же части речи (виновати, правнукими, спилси,
женилси, родилси, народилси, уродилси). Следующую по степени употребительности
позицию среди морфологических (морфолого-синтаксических) диалектизмов занимают
диалектные частицы ти (веревки-ти, пчёлы-ти, рубашки-ти,
ноги-ти, бутоны-ти, для картошки-ти, участок-ти), ту (старуху-ту, траву-ту, толку-ту, для цвету-ту,
молодежь-ту, сыну-ту), те (крови-те, в декабре-те), та
(избеночка-та), т (время-т, названия-т, моя-т мама-т). Реже встречаются стяженные формы (мы с тобой сухоньки, всяки есть, красна она, не доезжа,
которы, эдака, взрослы, старша), словоформы, отличающиеся от литературных
соответствий характером
морфонологических чередований в основе (текёт, могёт, прибегла, поможут),
глаголы, отличающиеся от литературных показателями возвратности (ходилась, сулятсы, сулиласи).
Большинство из названных типов морфологических различий встречаются в речи обоих информантов, что, по всей видимости, свидетельствует об определенной устойчивости данных типов морфологических явлений в изучаемом говоре. Индивидуальные различия касаются в основном конкретной лексической представленности того или иного типа морфологических диалектизмов.
В речи обоих информантов многократно употребляются диалектные частицы ти, ту, те, та, т (11 употреблений в одном тексте и 32 – в другом), что позволяет причислить эту грамматическую черту к характерологическим особенностям говора. Однако при кажущейся яркости этой диалектной черты использование диалектных частиц нельзя признать регулярным, во всяком случае для всех позиций, в которых они встречаются. Данный вывод основывается на сопоставлении тождественных в фоно-морфологическом отношении контекстов.
Сопоставление однотипных контекстов с
диалектными частицами и общелитературной частицей то показывает, что наибольшей (хотя и не абсолютной) регулярностью
обладает диалектная частица ти, согласуемая с формами множ.
числа существительных и прилагательных. Ср.: а она вот с внучатами-ти; дожди-ти были; правнуки вот малыши-ти
прошлый год приезжали на мамины годины; вот тут… какие
родники-ти; бутоны-ти
набивала; как-то вот бутоны-ти вроде видать;
какие-то цветочки-ти видать; одёжу-то спрятали в этом… эти рубашки-ти;
вот сейчас какие свадьбы-ти устраивают; в войну верёвки-ти были; но вот когда пчёлы-ти
на её напали; эти вот как их деревянные-ти палочки-ти; да ноги-ти
выше жопы летят; в загородке-ти;
а уж вот как они взрослы-ти. Но: а так оне… родники-то
кто знает. Все другие позиции
употребления диалектных частиц, согласуемых с полнозначными словами по фоно-морфологическому принципу, вряд ли могут оцениваться
как регулярные, так как частотной в этих позициях оказывается также и
общелитературная частица то. Ср.: старуху-ту оттуда-то вытащила она; а
она в траву-ту растёт; вот
как об эту пору-ту; тут авитшколу-ту вот военная; мы уж Ксешку-ту возьмём. Но: а мякину-то вот эти
грибы-то и ели; три раза через башку-то кувыркалась; она
прибегла-то на ферму-то; на себя она берёт это всё сибирку-то; одёжу-то
спрятали; фамилию-то я сказала; помидору-то полила
а она вот уж большая.
К числу точных (на уровне словоформ) совпадений в двух текстах относятся такие нелитературные формы, как текёт, у ней, в (на) этим, оне, которые, очевидно, с наибольшей достоверностью могут быть квалифицированы как характерные для данного говора. Вместе с тем текстовое функционирование названных форм свидетельствует о неодинаковой их регулярности.
К числу регулярных для говора нелитературных словоформ можно предположительно отнести (для проверки этого предположения требуется анализ большего объема текстового материала) просторечные глагольные словоформы с отсутствием характерного для литературной нормы чередования заднеязычного с шипящим. В проанализированных текстах не встретились формы глаголов с чередованием «заднеязычный – шипящий». Ср.: там тина/ вода текёт; воду измеряли/ какого качества из какого… источника текёт; бык-то большущий/ и так могёт запырять; могёт это/ выхеркнуть; она прибегла-то на ферму-то в шесть часов вечера.
Не абсолютно регулярными, но, вероятно, предпочтительными формами являются в речи диалектоносителей местоименная форма род.п. у ней и форма предложного падежа местоимения этот с окончанием -им/-ым. Просторечная форма у ней встречается чаще, чем литературная форма у неё. Ср. полную выборку соответствующих примеров: она/ хворала/ у ней… лёгкие больные были; вон родится у ней/ или чёго; а когда мама вышла замуж за другого вот Фёдора там/ у ней родилси… тоже дитё народилось от другого-то мужа// ну и чёго же/ она ж в двадцать четвёртом году вышла замуж-то/ у ней… ещ она в то время-то молодая знаешь была; помидору-то полила/ а она уж вот большая// а я её поливаю и поливаю/ а она в траву-ту растёт/ а яблочков-то ещ нету/ у ней/ зародышков-то. Но: и вот здесь у неё это… такие вот/ прям/ нарывы/ кругом; сороки сидят клюют/ у неё.
Предпочтительность словоформы у ней видна также из следующего контекста с автокоррекцией формы местоимения: у неё… у ней уж мальчишка уж вот наверное седьмой класс кончил.
В аналогичном соотношении находятся формы предложного падежа местоимения этот. Литературная форма в этом встретилась только 1 раз на фоне неоднократно употребленных обеими жительницами с. Белогорное словоформы с окончанием -им. Ср.: училась я в этим… в третьем классе; я говорю/ зараза/ тебя чёрт разорвало/ на этим месте-то; я стала спрашивать/ лежал ты вот в этим месяцу?; и умрёшь в этим там в омёте; мы с ней остались вот в этим доме только две; на тыквы/ на свёкле только жили/ на этим вота Но: одёжу-то спрятали в этом… эти рубашки-ти.
Вместе с тем форма П. п. на -им не может в целом оцениваться как регулярная и, возможно, имеет тенденцию к лексикализации или к функциональному распределению относительно словоформ, совпадающих с литературными. Ср. употребление других лексем в форме П.п.: это ж я выходила в тридцать седьмом году; в сороковом году пришёл// из армии; ну а теперьча/ значит/ приезжает из армии в сороковом году// значит/ у меня в сороковом году… ну/ в начале наверно пришёл в сороковом-то году; вот тут на другом конце. Но: ну и орали/ беги куды/ в одным сапоге; она на сухим месте.
Местоименная форма оне не является регулярной в речи диалектоносителей. Эта форма имеет значительно меньшую частотность, чем литературная форма они (соответственно 8 и 18 употреблений). Ср.: …не ори/ оне пугаются нас; оне завтракают или обедают; жеребёнок/ оне хотели его обучать; оне уехали; такие вот/ телеги/ и оне с полками сделаны; оне глядят и я сижу/ гляжу; а так оне… родники-то кто знает; оне уже пошли… то в техникум/ то в институт/ то там куды. Но: …это называли грибики// это/ ну вот/ вот/ цветные/ как они/ земляные они; я бы вот они мне сейчас как при старости/ я бы их матом/ протащила; и сейчас они не признают мирских// они особе молются; да учатся они их учат; да/ они/ вот эти колдуньи; такие пёрышки/ но они очень жирные; быки вот были/ дикие// мы пришли/ они у горы/ лежат все; сначала они молились/ гнусили; они ничё не сделают/ ты гляди только на них// они с рогами// быки вот были; у нас там были сродственники/ в Вольскем-то/ они уж померли; вот они у меня какие// которые вон погодки наши рожают/ а у меня вон какие; ну они привозили прежде// как школу кончут/ первый/ второй класс/ привозили; они уж ей правнукими доводились; а може и разбомбило/ и костки и мясо да кто знает где они; ну ездют они ко мне. Показательным в плане соотношения форм оне/они является, например, следующий контекст: …а уж вот как они взрослые-ти/ хто восемь классов кончил/ хто десять классов кончил/ оне уж пошли… то в техникум/ то в ниститут/ то там куды чёго уж они// взрослые стали/ они уж все сейчас на работе.
Другие не совпадающие с литературными формы можно, по всей видимости, отнести к числу лексикализованных морфологических особенностей. Таковы:
– форма П.п. с окончанием -ем у местоимения какой (не помню в какем году; не помню в какем…);
– формы мн. числа существительных муж. рода–наименований родственников брат, сват, дядя с ударными окончаниями -ья, -ьёв (ну пришли сватья; и повели этих сватьёв туды/ к нам; а… два сироты/ были/ от братьёв; дядья не стали брать его);
– формы глаголов молются, ездют с окончаниями I спряжения (ср. 3-е л. мн.ч. у других глаголов того же словоизменительного класса: у них там есь и в поле у дочерей-т картошка/ а то на даче садят; только части ходят; а то нам наметят земли-то; ну и в войну/ выходят и двое…);
– возвратно-залоговые глагольные формы на -си, встречающиеся лишь в узком круге лексем, обозначающих наиболее существенные и обычные для сельской жизни события (ср.: и хлеб уродилси; он у меня народилси; сын народилси; вот сын-то народилси двадцать четвёртого июля; у ней родилси; внук один уже женилси; одна внучка… с мужем вот только что разошлась// спилси// да/ спилси), в других случаях подобные формы образуются с помощью аффикса -ся (ну и нашёлся жених; загорелся амбар; вот там у нас назывался Черненькяй; он в Саратове был/ учился; и вот это вот/ появился вот такой чёрненький; ну/ укатился отлежался в Вольске; он насторожился).
В качестве нерегулярных форм, имеющих, возможно, не общее распространение в говоре, а функционирующих, скорее, как идиолектные образования, могут быть охарактеризованы встретившиеся в речи только одного их информантов формы существительных женского и среднего родов с окончанием -ов в Р.п. мн. ч. от основ на заднеязычный к: и этих двух девочков оставлю; ну курочков вон… это… завела; яблочков-то ещ нету. Ср. у другого информанта: конфеток купила.
Близки к идиолектной закрепленности, по-видимому, и стяженные формы прилагательных, также составляющие яркую речевую особенность одного информанта: а одна-то/ перва-то/ вот она с сорок… восьмого года; взрослы стали; тут едет знакома женщина на велосипеде; ну… я малограмотна; приезжали на мамины годины/ старша дочь/ с зятем. Вместе с тем в речи того же информанта стяженные формы находятся в отношениях свободного варьирования с полными адъективными формами. Ср.: – Скажите, а вот есть белые цветочки, а есть сиреневые… – всяки есть// – Всякие? – да// и сиреневые есть/ и белые есть/ и немножко так с ро… розовые есть; вот у меня скороспелка/ красна она/ скороспелка/ вкусная картошка; они у меня какие// которы вон погодки наши рожают/ а у меня вон какие; и у них была эдака вот своя… не казённая квартира/ не казённая. В тексте, записанном от другого информанта, встретилась лишь одна стяженная форма прилагательного, периферийность которой на фоне многочисленных нестяженных адъективов подчеркивается эмфазой корневого гласного. Ср.: мы с тобой су-ухоньки.
Функциональный анализ
морфологических диалектизмов показывает незначительное морфологическое
своеобразие среднерусской диалектной речи. Проанализированные диалектные тексты
незначительно отличаются в морфологическом отношении от литературных.
Это определяется, во-первых, небольшим (в процентном
отношении) числом не совпадающих с литературными форм в диалектных текстах,
во-вторых, нерегулярностью морфологических диалектизмов, имеющих совпадающие с
литературными формами варианты, в-третьих, лексикализованным
или идиолектным характером ряда диалектных форм.
Среди несовпадающих с литературной нормой морфологических форм наибольшей
устойчивостью и регулярностью обладают не собственно диалектные, а просторечные
формы, такие, как текёт, у ней.
Литература:
1.
Летучий А.Б. Корпус диалектных текстов: задачи и проблемы // Национальный
корпус русского языка: 2003-2005. Результаты и перспективы. М.,
2. Гольдин В.Е. Крючкова О.Ю. Диалектный текстовый корпус как источник изучения культурно-когнитивной и коммуникативной специфики диалекта // Актуальные проблемы русской диалектологии. М., 2006. С. 48-50.
[1] Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных
исследований (РФФИ), проект №
06-06-80428-а