Из статьи Л.И. Баранниковой «О вариантных единицах диалектных систем[1]

 

Для современных народных говоров характерно наличие в составе их систем различного рода отклонений, отступлений, вызванных разными причинами. В говорах оказывается возможным параллельное существование старых и новых форм, своих, исконных для говора, и проникших из других говоров или литературного языка. Такое сосуществование разных элементов возможно не только в относительно изолированных звеньях диалектных систем, таких, например, как характер бокового сонанта (л – l) или характер заднеязычного звонкого согласного (г и γ) и т. п., но и в таких, которые сами представляют собой сложные многозвеньевые микросистемы, подобные различным типам предударного вокализма. <…>

Такое наличие сосуществующих вариантов вполне естественно для современного состояния русских народных говоров. Это определяет необходимость постановки вопроса о типах вариантов, сосуществующих в современных диалектных системах, о их классификации.

Термин «вариант» как член какого-то ряда взаимозаменяемых единиц употребляется широко, но единообразия в его понимании до сих пор нет, как нет и типологии вариантов. В дальнейшем изложении под вариантами будем понимать сосуществующие элементы, занимающие адекватное место в функционирующей системе, находящиеся в аналогичных отношениях с другими элементами системы. Примерами таких вариантов могут быть г и γ, входящие в одномерные пропорциональные оппозиции г – к и γ – х; петух и кочет, по одним и тем же семам (домашняя птица определенной породы, самец, взрослый) противопоставленные другим словам в пределах той же тематической группы (петух – курица, кочет – курица, петух – цыпленок, кочет – цыпленок или кочет – пискленок и т. п.); сохам – сохами (пахали), занимающие одинаковое место в парадигмах (тв. падеж мн. число), выполняющие одинаковую роль в функционирующей диалектной системе (указание на орудие действия).

К принятому определению вариантов необходимо сделать несколько пояснений:

1.       Как варианты могут рассматриваться лишь единицы, бытующие в пределах одного говора, ставшие или становящиеся элементами его системы. В случаях, когда различия петух – кочет, плуг'и – плуγ'и и т. п. наблюдаются в пределах одного села, но у носителей разных  говоров, о вариантах говорить не следует.

2.   Говоря об адекватности места, занимаемого вариантами в функционирующей системе, имеем в виду прежде всего их функцию в процессе реализации системы. Так, слова петух и кочет имеют разные связи с другими лексическими единицами системы (петух связан с петь, пение и т. п., у кочета связи идут по другим линиям), также и возможные вариантные названия помещения под крышей в вологодских говорах: вышка – потолок – подволока – чердак имеют свои особые лексико-семантические связи. Однако основные элементы их значения, позволяющие адекватно использовать их в процессе общения, оказываются одинаковыми, что позволяет  говорить об адекватности места  этих вариантов в функционирующих системах. <…>

Варианты п'екóш, п'екóт, п'екóм... и п'ек'óш, п'ек'óт, п'ек'óм... также оказываются в разных отношениях с другими единицами своих микросистем, участвуют в разных по структуре микросистемах (п'екóш, п'екóт... входят в микросистему, не знающую чередования согласных при спряжении глаголов на заднеязычный, а п'ек'óш, п'ек'óт... – в систему с. чередованием твердых и мягких  согласных, т. е. п'екý – п'ек'óш – п'ек'óт и т. п.), но каждый вариант в cвоeй микросистеме занимает функционально тождественное место.

3.   Варианты могут участвовать в разных оппозициях, создающих разную структуру сложных звеньев системы. Так, г и γ участвуют в микросистемах с разным нулевым членом, ср.:

 

                     г ––  к                                               к

 

                             х                                        γ –– х

 

а следовательно, к и х в этих микросистемах будут обладать разными различительными признаками. Но участие в противопоставлении по глухости – звонкости, очень существенном для системы согласных русского языка, наличествует и для г, и для γ. Это и позволяет говорить об аналогичных отношениях с другими элементами системы.

4.  Наличие вариантов в одних единицах всегда связано с особенностями отношений с другими единицами (наличие вариантов в и w отражается и на особенностях употребления ф, наличие вариантов сделал рукам и  сделал руками сказывается на всей системе склонения и т. д.), но наиболее ярко зависимость от других единиц проявляется при семантических вариантах. В этом случае  в отношениях вариантности по существу находятся не отдельные единицы, а все смысловое микрополе. Например, при наличии в говоре слова погода со значением 'снегопад' и со значением, общим с литературным языком, сосуществующими оказываются два варианта деления микрополя (1. погода - 'любая погода' и 2. погода – лишь 'снегопад', а рядом есть еще слова сиверко, вёдра и под.).

5.      Термин «вариант» не тождествен термину «дублет» или термину «синоним». Понятие «вариант» представляется нам более широким, включающим как случаи дублетных отношений, так и случаи синонимических отношений. Эти различия необходимо учитывать при классификации вариантов.

Таковы замечания, которые считаем необходимым сделать в связи с самим понятием варианта.

Классифицировать варианты можно с разных точек зрения. Прежде всего они различаются в зависимости от того, на каком языковом уровне (ярусе) проявляются, какие стороны диалектной системы захватывают. В зависимости от этого будем различать варианты фонетические (г – γ, в – w, ч' – ч; дóч'ка – дóч'к'а, зд'éс' – зд'úс' и т, п.), морфологические (у с'естры - у с'естр'é, паст'и – пас'т', сломаныj – сломатыj                            и т. п.), словообразовательные (шабр'иха – шабр'онка, петух – петун, дубник – дубняк и т. п.), лексические (белка – векша, брезговать – гребоватъ, прятать – ховать, туча – хмара и т. п.), семантические (усадьба – 'место под хозяйственными постройками' и усадьба – 'огород' в некоторых заволжских саратовских говорах; бирюк - 'волк', бирюк – 'крупный волк', 'волк-самец' там же), синтаксические (пойти за водой – пойти по воду; у него сломано – он сломал и под.). Наличие семантических вариантов особенно заметно сказывается на смежных единицах (см. выше), поэтому, возможно, правильнее было бы говорить о структурно-семантических вариантах.

Среди вариантов важно различать общие и ограниченные. Употребление первых не зависит от позиционных условий или характера функциональной направленности речи. Ср. параллельное употребление ц', ц", ц, ч' в разных фонетических условиях и вне зависимости от типа речи в некоторых вологодских цокающих говорах. Например, в говоре д. Липовицы: доц', р'éц'к'у, в'ец'ерам'и и т. п.; от'ёц", ф тоц"к'у, на р'éц"к'у и т.п.;  м'éлоч', жер'еб'еч' кр'уч'к'óм и т. п.; молод'éц, от'éц, пшонúцу и т. п. Показательно и параллельное употребление как дублетов слов петух – кочет, икры – льдины и под. во многих поволжских говорах[2].

Употребление вариантов, называемых нами ограниченными, может быть обусловлено: а) определенными фонетическими или грамматическими условиями, что порождает различные позиционные варианты, и б) функционально-стилевыми особенностями речи, что порождает функциональные варианты. Примером позиционных вариантов могут быть е – и при разной реализации фонемы ĕ (на месте старого h) в положении перед твердыми (л'éто, с'éно, д'éт) и мягкими согласными (п'úс'н'а, зд'úс'), соотношение о и а при переходных типах от оканья к аканью (гдовский, полновский, оканье с ассимилятивным аканьем и т. п.).

Морфологические позиционно ограниченные варианты часто бывают связаны с местом ударения, например, зависимость употребления т' или т в форме 3-го лица глаголов от наличия или отсутствия ударения на окончании[3]; связь употребления флексии е или и в существительных женского рода с основой на мягкий согласный в предложном падеже с характером ударения (подвижное или постоянное); появление у существительных в тв. пад. мн. числа варианта флексии -ими (пáлкими), наблюдаемое лишь в словах с основой на заднеязычный согласный.

Позиционная ограниченность синтаксических вариантов сказывается в зависимости от употребления тех или иных конструкций от характера входящих в них единиц. Например, употребление именительного или винительного падежа в роли прямого дополнения связано с формой управляющего глагола. Вариант с именительным прямого объекта чаще при зависимости от инфинитива (придется изба мыть) и особенно – в сочетании с предикативным наречием надо (надо топить баня) [Русская диалектология 1964: 181].

В особенностях сочетаемости слова проявляется позиционная ограниченность лексических вариантов. Так, позиционно ограниченный вариант бирюк (в паре волк – бирюк) во многих поволжских говорах выступает лишь в сочетаниях бирюк заберет, бирюк задрал и под.; виски (при общем волосы) лишь в обороте за виски отдеру и проч. Тем самым позиционная ограниченность лексических вариантов сливается с своеобразием значения слова, с его фразеологической связанностью, конструктивной или синтаксической обусловленностью.

Функционально ограниченные варианты порождаются наличием в диалектной речи функционально-стилевых различий[4]. Например, в песнях отмечаются особые варианты произношения предударных гласных (ноц'евáт' в обыденной речи и ноц'овáт' при пении [Аванесов 1949: 242]).

<…> Варианты, отмечаемые в современных диалектных системах, могут иметь разное происхождение. Появление вариантов возможно как на базе своей диалектной системы, когда новый вариант и старый имеют одну диалектную природу, так и в результате проникновения элементов из других диалектных систем или системы литературного языка. Первый тип вариантов, который мы условно называем монодиалектным, наблюдается, например, в случаях, когда в цокающем говоре появляется шепелявое ц (ц"áс) как своеобразный, возникший на базе своего исконного мягкого ц (цáс, ц'енá), переход к чуждому системе звуку ч'. Таким же монодиалектным вариантом, возникшим на собственной диалектной базе, является произношение с предударным гласным типа а, но более узким и продвинутым вперед, отмечаемое в ряде поволжских говоров, знающих ёканье (отмечаются варианты с'оло – с'äло, в'осна – в'äсна и под.).

Варианты, проникшие из других диалектных систем, называем инодиалектными, если они не имеют широкого междиалектного распространения, и  интердиалектными, если они характерны для ряда диалектов. Так, часто отме­чаемый в говорах, знающих формы n'eкý – п'екóм – п'екóт..., вариант спряжения глаголов с основой на заднеязычный согласный с чередованием твердых и мягких согласных (п'еку – п'ек'óш) является интердиалектным.

Варианты, пришедшие в говор из системы литературного языка, называем нормативными, имея в виду, что они приближают диалекты к литературно-нормированной речи.

Варианты диалектных систем могут существенно различаться по частоте употребления, отсюда необходимость различать основные (часто употребительные) и факультативные, характеризующиеся незначительной частотностью. Факультативные варианты могут быть представлены единичными примерами в речи отдельныx носителей говора. Однако учет их необходим, так как при осторожном использовании они могут помочь в выявлении прошлого или будущего системы. Единичные случаи цоканья могут свидетельствовать о его наличии в прошлом, так же как отдельные случаи употребления мягкого ч' при твердом ч как основном варианте показывают начало изменения системы согласных в говоре.

Учитывая постоянное изменение диалектных систем, особенно интенсивное в наше время, следует разграничивать в пределах определенного синхронного среза  старые (исчезающие) и  новые (постепенно распространяющиеся) варианты. Преимущественное употребление первых обычно бывает связано с речью носителей традиционного слоя говора, употребление вторых характерно для представителей передового слоя говора.