Из статьи: Ширяев Е.Н. Структура
разговорного повествования // Русский
язык: Текст как целое и компоненты текста (Виноградовские чтения XI). М., 1982.
Русская
разговорная речь (далее РР) была выделена на основе ее противопоставления
кодифицированному литературному языку (далее КЛЯ), языку
нормированному в грамматиках и словарях, по следующим признакам: 1) РР
спонтанна, неподготовлена — КЛЯ подготовлен, тексты на нем планируются и
обдумываются; 2) РР реализуется только в неофициальной обстановке — КЛЯ рассчитан
и на официальное общение; 3) РР предполагает непосредственное участие
говорящих в коммуникации — КЛЯ рассчитан не только на непосредственное
участие говорящих, но и в первую очередь на опосредованное общение1.
Собственно лингвистическая специфика РР настолько выразительна, что породила гипотезу
о РР как об особой языковой системе 2. И хотя не все исследователи
РР разделяют эту гипотезу 3, никто не ставит под сомнение
необходимость выделения РР как особого лингвистического объекта. РР имеет
собственные характеристики на разных уровнях, в том числе и на уровне текста. <…>
1Эти признаки неоднократно обсуждались в работах по проблемам
РР. Н. Ю. Шведова, в частности, особо подчеркивает признак
неподготовленности РР, справедливо полагая, что формы языка в РР «обдуманно не
отбираются, а используются естественно и непосредственно в процессе говорения» (Шведова
Н. 10. Очерки по синтаксису русской разговорной
речи. М., «Наука», 1960, с. 3). Принципиально
важным кажется использовать
названные признаки в комплексе (см.:
Русская разговорная речь. М., «Наука», 1973, с. 9). Есть и
иные определения понятия РР, существенно влияющие на его объем: О. А. Лаптева считает ведущим признаком РР устность общения и на
этом основании включает в РР устную публичную речь (Лаптева О. А. Русский
разговорный синтаксис. М., «Наука», 1976, с. 41).
Попытку критического осмысления такого подхода к РР см.: Земская
Е. А., Ширяев Е. Н. Устная публичная
речь: разговорная или кодифицированная?— ВЯ,
1980, № 2.
2Русская
разговорная речь, с. 18—22.
3См., например: Шмелев
Д. Н. Русский язык в его функциональных
разновидностях (К постановке
проблемы). М., «Наука»,1977, с.
17—26.
В текстах, посвященных описанию
конкретной действительности (обстановка, конкретное событие и т. п.), ясно
видно стремление говорящих к наглядности изображения. Говорящий не просто
повествует о том, что он видел, но и хочет, чтобы слушатель представил себе все
это зримым образом. В таких текстах частотны местоимения такой, так и
т. п., не имеющие в самом тексте никаких эквивалентов, а отсылающие к
конкретной действительности,
которую наблюдал говорящий и
которую он предлагает зримо
представить слушающему:
[о походе в горах]
Теперь — плато/Андрей говорит/ к морю/море с этой стороны/и с этой стороны//Вот//Мы решили идти... А так было бы слишком
холмисто/решила так идти//а там
так/очень приятная доро-о-га... туда идет/ и мы пошли по солнышку/там/очень
хоро... очень интересный камень/прямо вот срезы такие
вот/как будто это крепостную стену уложили/Мы шли по этому/идем-идем/на
высокую такую гору поднялись/смотрим/а там впереди
вообще/гряда-а еще гряда/и еще гряда/такое впечатление что мы стоим вдоль хребта//; [о том, как итальянцы
едят макароны] Они замечательно умеют есть! Они эти макароны вот так вот берут
тремя пальцами оттуда/и прямо в рот//И нигде не
капнут//
Такие тексты часто
сопровождаются изобразительными жестами: говорящий как
бы руками рисует обстановку, показывает направление движения и т. п.:
Когда я вышла замуж/мне подарили ма...
маленького щенка/испанский пудель//3амечательный//красавец/ и его стриг парикмахер...
Специально были парикмахерские которые стригли/ на Жуковской стригли этих...
пуделей//На лапках были браслетки вставлены//А здесь
[показывает] вот замечательно у него было... была эта бородавка/это замечательная
была и здесь [показывает]//; ср. еще «звуковые жесты»: [о том, как итальянцы
едят макароны] Мы смотрели — смотрели/и никак не могли присмотреться//Как это у них выходит//Замечательно//Набрал/[воспроизводит
звук всасывания макарон] раз/в один момент//
Отметим, что
оживлению описания способствует и такой прием. В текстах КЛЯ имя предмета,
который вводится в повествование, сначала не имеет конкретной референции: в
идеале каждое описание должно начинаться интродуктивнымм
высказыванием типа Есть у нас сад (собака,
тахта и т. п.); показателем нереферентности имени
является невозможность употребить это имя с местоимением этот, которое
может быть только при референтном имени (*Есть у
нас этот сад)14. В РР имя предмета описания может сразу же
получать референцию:
14 Об интродуктивных высказываниях см.:
Арутюнова Н. Д. Предложение и
его смысл (Логико-семантические проблемы).М., «Наука»,
1976, с. 220—223.
[о
путешествии в Италию] Неаполь это чудный город! Такой спокойный/такой
красивый/такая там природа замечательная/эти рощи апельсиновые...
Описание дается так, как будто слушающий непосредственно наблюдает описываемое.
Постоянная
апелляция говорящего к слушающему проявляет себя и в том, что в
повествовательном тексте обычны контактоустанавливающие слова типа видишь, понимаешь,
представляешь и т. п., призывающие к активному восприятию текста, ср.:
И вот там мы даже позаго... ну не... ну не то что позагорали/но все-таки
можно было уже так/даже босиком побегать// Представляешь!. Вот такой
контраст!; [о необходимости играть на фортепьяно одинаково свободно левой и
правой рукой] И тогда пожалуйста/хлопайте дверьми/меня ничто не собьет//Это такой крепкий фундамент получается! Вы знаете?!; ...У
меня цветов было на участке очень много всевозможных//Я была болель-щик//3наете когда мы приехали/муж тогда был жив конечно// И э-э... на участке ничего не было...