|
 |
Оппозиция «раньше – сейчас» в диалектной картине мира *.Ю.В. Каменская В диалектной картине мира отчетливо выделяются концептуальные оппозиции, функционирование которых определяет специфику диалектного сознания. Одной из самых значимых оппозиций представляется противопоставление прошедшего и настоящего времени, которую в нашей статье мы обозначили, как оппозицию «раньше – сейчас». Материалом анализа в данной статье является случайная выборка из корпусов диалектных текстов «говор села Белогорное» и «говор села Земляные хутора». Нами было выбрано 34 текста общим объемом 145 страниц печатного текста. Тексты представляют собой расшифрованные магнитофонные записи, собранные в экспедициях 1996-2006 годов в селах Белогорное и Земляные хутора Саратовской области. Анализ показал, что репрезентация оппозиции «раньше – сейчас» в этих говорах во многом схожа, но существуют и особенности внутри каждого говора. В нашей статье рассматриваются не все случаи репрезентации в текстах прошедшего и настоящего времени, а только те контексты, где эти времена противопоставляются, сопоставляются и взаимодействуют каким-то иным образом. Оппозиции прошлое-настоящее актуализируется с помощью лексем раньше, сейчас, прежде, теперь, тогда, но самым частотным является все же противопоставление «раньше – сейчас»:
Наш материал показывает, что данная оппозиция очень значима в диалектной картине мира, и это подтверждается другими исследованиями (ср. Е.А.Оглезова. В мире человеческих антиномий (на материале диалектных высказываний с ключевыми словами «раньше» и «сейчас» // Миромоделирование в языке и тексте. Томск, 2003. С. 161-169). Но нельзя не учитывать особенности стандартной для диалектных текстов коммуникативной ситуации. Важнейшие компоненты коммуникативной ситуации – адресант и адресат, при записи диалектного текста адресантом всегда является носитель диалекта, а адресатом – диалектолог. Поэтому актуализация оппозиции «раньше – сейчас» может возникнуть, и очень часто возникает, по инициативе диалектолога (вопросы «А как вы жили раньше?», «А сейчас вы живете лучше?» и т.д. являются самыми частотными). Чаще всего эти вопросы способствуют успешной коммуникации, и интенция диалектолога – записать большой связный текст – реализуется. Но в нашей выборке есть контексты, когда информант не поддерживает инициативу диалектолога: - Ну и как раньше
жизнь
была? Такая же, как сейчас? В данном тексте информант не проводит инициированное диалектологом противопоставление или сопоставление прошлого и настоящего времени, не делает каких-либо обобщений, а просто рассказывает о событиях своей жизни. Вероятно, это можно считать особенностью языковой личности информанта (это подтверждается анализом остальных имеющихся в корпусе текстов, записанных от этой женщины). Однако в большинстве случаев информанты актуализируют в своем ответе оппозицию «раньше – сейчас». Оппозиции являют собой способ познания мира через сравнение. В случае с оппозицией «раньше – сейчас» сравниваются два фрагмента действительности – прошлое и настоящее. Настоящее чаще всего является тем, что необходимо понять, познать, и один из путей познания – сравнение с уже прожитым, а потому более понятным прошлым. Соответственно, прошлое становится нормой:
Актуализация оппозиции «раньше – сейчас» также может быть обусловлена тем, что адресант сообщения, носитель диалекта, учитывает особенности адресата сообщения. Наши информанты – пожилые люди, а диалектологи, как правило, молодые девушки. Кроме того, информанты – сельские жители, а диалектологи – городские. Соответственно, на актуализацию оппозиции «раньше – сейчас» влияют другие очень значимые для диалектной картины мира оппозиции – «молодежь-старики» и «деревня-город». Все это создает разницу апперцепционных баз, и информанты, как правило, хорошо это чувствуют и стараются учесть в своей речи. Поэтому актуализация оппозиции «раньше – сейчас» в ряде контекстов происходит вследствие того, что информант, пожилой человек, рассказывает о своей судьбе и об истории деревни, опираясь на сегодняшний день (то есть рассчитывая на апперцепционную базу адресата сообщения). В коммуникативной ситуации такого типа базовой частью оппозиции становится «сейчас», а «раньше» возникает уже как результат сравнения:
Интересно проследить, где проходит граница между «раньше» и «сейчас», что является маркером этих двух противопоставленных элементов оппозиции. Вероятно, рубежом, который отделяет «раньше» от «сейчас», в сознании наших информантов является эпоха перестройки. Чаще всего это выражено имплицитно и восстанавливается из контекста, но в тексте может быть и прямая номинация: -Мы/ пожилые люди/ считаем/ до перестройки лучше было// Сколько мы давали государству зерна// перевыполняли всегда план// Наш колхоз по заготовкам всегда передовым был// Молоко перевыполняли// а сейчас мы ничего// сейчас мы банкроты// Если используется конкретная номинация исторического периода, то всегда вербализуется компонент «раньше», и одной из самых частотных номинаций становится словосочетание «при советской власти»: -Ну сейчас неважно/ конечно// Ну в общем в селе живут лучше все равно/ чем даже при советской власти// Даже лучше// Посмотришь/ молодежь все обута/ одета хорошо/ и пожилые даже// И питаются неплохо// магазин привозит/ все сберут Можно выделить единичные контексты, когда «раньше» мыслится как «при царе», и даже «при Никоне»: -раньше когда раскол был / при… царе… при каком-то при царе… при Алексее что ли / ну / эдак вот / на две веры / раскололись / староверы / и нова вера… при Никоне это всё было // вот / Появление таких контекстов можно объяснить тем, что информанты так поняли свою коммуникативную задачу, поскольку студенты просили рассказать о старине, о прежних временах, о том, что было раньше. Показательно, что такое концептуальное осмысление «раньше» встречается в нашей выборке только в текстах корпуса «с. Белогорное». Это можно объяснить тем, что у Белогорного богатая история, и жители, особенно староверы, отвечая на вопрос диалектолога о том, как жилось раньше, вплетают свой рассказ о прошлом села или семьи в историю страны. Единичный контекст, встретившийся в выборке из корпуса села Земляные хутора, соотносит «сейчас» с прошедшей исторической эпохой: -Это раньше жили так/ И мы/раньше так/ Мы не знали ни завтрак/ ни обед/ ни ужин/ ничего мы не знали// Где пойдем найдем/ где щавеля/ где борщевку/ где морковку/ где...// Жили// Придешь домой// сваришь там что-нибудь// семьей всей поели// Вот это раньше жили// А сейчас/ после войны/уже тоже долго мучились В речи этого информанта границей между «раньше» и «сейчас» становится война. Это также можно объяснить соответственно понятой конкретной коммуникативной задачей – рассказать о старине. Показательно, что в других текстах, записанных от этого информанта, такое осмысление концепта «сейчас» не выявляется. Номинация конкретного временного периода может также реализовываться с помощью антропонима. Чаще всего это политический деятель, глава государства (в корпусе текстов Белогорного встречается еще патриарх Никон). - А раньше лучше жилось? Существуют целые тексты, в которых оппозиция «раньше – сейчас» структурно и тематически организовывает повествование. Отчетливо выявляются два типа текстов, которые организованы посредством этой оппозиции:
Первый тип текстов характеризуется тем, что оценочный компонент там отсутствует или проявляется непоследовательно. В нашей выборке такие типы текстов характерны для рассказа о каких-либо топонимических объектах: - там молились // Пасхи канун молились // вот для этого она и состроена / часовня называют // а раньше там жили // прям вот как заходишь / до ворот то / ворота там были / теперь уж ничего нет / на- этой вот стороне была землянка / а тут вот родник был // там жили старик со старухой / еще вот я помню // в этой землянке // там всё время жили // и зимой и летом раньше // что они там раньше жили / не знаю // или для того что вот приезжали грелись / или чёго хоронили / не знай / не скажу… что они там жили / я не знай // или караулили Для второго типа текстов, при сопоставлении двух членов оппозиции, неизбежно возникает оценка различных исторических эпох. Более того, часто оценочный компонент оказывается ведущим: - Сейчас народ пошел все ну/ сейчас какая жизнь//сейчас каждый для себя/ а остальное меня это не касается// как ты там живешь/ что ты живешь// эта не касается никому/ а все только сейчас для себя// говорят жизнь лучше стала/ а мне кажется нет// Мы раньше бедней были/ честней были и такова не была. Анализ нашего материала показывает, что оценка прошлого и настоящего в речи носителей диалектов в большинстве контекстов полярна. Чаще всего прошлое получает пейоративную оценку, а настоящее оценивается положительно в тех случаях, когда сопоставление проходит по материальному критерию:
Обратная картина – пейоративная оценка настоящего и позитивно воспринимаемое прошлое возникает, как правило, в контекстах, где говорится о каких-либо нематериальных аспектах человеческого бытия:
Очень многие информанты говорят о работе как о непременной составляющей счастливой, правильной жизни. Вопреки современному пониманию, достойная оплата труда не является для диалектного сознания концептуально значимой, материальное благополучие зачастую оценивается в диалектной картине мира негативно: - А сейчас пойдешь в деревне посмотришь/ что в деревне/ что в городе/ все нарядные/ все сытые/ все водку пьют беспробудно// Это от чаво пьют? От чаво бесится любое животное и человек? От жиру Еще один важный в диалектной картине мира критерий оценки исторической эпохи – наличие сильной власти и какой-либо внешней силы, которая должна организовывать жизнь в деревне: -вот плохая речка тоже
стала/ все распадается// раньше следили значит если она где-то значит
запрудила/ то трактор сейчас назначат/ пришлют/ прочистят/ значит
трактором там прочищают ее// а сейчас никому не нужна/ сейчас на
произвол все пустили//
Показательно, что власть – ни в прошлом, ни в настоящем – не персонифицируется, осознается как нечто абстрактное, как естественный порядок вещей. Это подчеркивается использованием конструкций неопределенно-личного предложения. Таким образом, актуализация оппозиции «раньше – сейчас» позволяет носителю диалекта определить свое отношение к различным историческим эпохам, репрезентирует фрагмент диалектной картины мира и позволяет описать особенности ценностной шкалы носителя диалекта. * Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект № 06-06-80428-а |
||||||||||||||||||||||||||
