Диалекты в «ареале» непринужденной неофициальной коммуникации

Диалекты в «ареале» непринужденной неофициальной коммуникации

Коммуникативные особенности, рассмотренные в предшествующих разделах пособия (слабость осознания речи, узуальность и функционально не нагруженная вариативность, типовые высказывания как способ осознания ситуации, иконичность речи и совмещение ситуации-темы с ситуацией текущего общения), обнаруживаются не только в традиционной диалектной коммуникации, но и в других формах непринужденного неофициального устного общения: в просторечии и в устной литературно-разговорной речи.

См. :Приложение

Это не случайно. Во-первых, русское просторечие, сформировавшееся из городских полудиалектов, и русская разговорно-литературная речь, возникшая на базе просторечия, генетически связаны с диалектами. В самом общем виде эту генетическую связь можно представить так: диалекты → просторечие → устная литературно-разговорная речь. Во-вторых, в просторечии и в устной литературно-разговорной речи в силу их устного разговорного характера влияние письма проявляется меньше, чем в книжно-письменной форме литературного языка, а народные говоры являются самыми свободными от этого влияния, и именно в русских народных говорах свойства устно-разговорного непринужденного неофициального общения представлены наиболее полно и системно.

Известным современным исследователем коммуникативных ситуаций Г.П. Нещименко разработана концепция языковой коммуникации (Нещименко 2003), в соответствии с которой существуют два универсальных «ареала» коммуникации (то есть две основные коммуникативные сферы): ареал регулируемого речевого поведения, в котором речь – прежде всего в своей письменной форме – выполняет так называемые «высшие коммуникативные функции» (обслуживает науку, образование, государственную, общественно-политическую деятельность и т.п.) и ареал нерегулируемого речевого поведения, в котором речь обслуживает принципиально устное непринуждённое повседневное общение. Диалектная речь входит в ареал непринуждённой неофициальной коммуникации, для которой, по Г.П. Нещименко (Нещименко 2003: 114), характерны следующие (и некоторые другие) признаки:

а) устное воспроизведение текста;

б) нерегулируемость речевого поведения, проявляющаяся в ослабленном речевом самоконтроле и отсутствии внешней языковой цензуры в виде кодификационных предписаний;

в) диалогический характер организации текста;

г) спонтанный отбор языковых средств;

д) вариативный характер нормы;

е) стихийный характер эволюции нормы;

ж) континуальная, то есть непрерывная динамика нормы;

з) стихийный характер освоения нормы (не через систему специального обучения).

Эти признаки непринуждённой неофициальной коммуникации представлены, как показывает материал, прежде всего в традиционном сельском общении на диалекте.

В современной теории речевой коммуникации различают несколько типов построения повествования – регистров. Главные из них – репродуктивный, информативный и генеритивный (Золотова, Онипенко, Сидорова 1998). Репродуктивный регистр, или изобразительный, используется для воспроизведения наблюдаемого, переживаемого как имеющего место «здесь» и «сейчас» (ср.: Поднимаю я голову – боже мой! – прямо на меня несётся…). Информативный регистр служит для сообщения того, что известно говорящему или о чем он размышляет, но сообщаемое не мыслится при этом как наблюдающееся «здесь» и «сейчас» (ср.: Я поднял голову и увидел, что прямо на меня мчался…). Генеритивный регистр служит для передачи информации в качестве обобщённого опыта, универсального знания (ср.: Медведи обычно не нападают на людей первыми; Глаза страшатся, а руки делают). В каждом из регистров используются свои средства построения повествования.

Приёмы изобразительности и принцип совмещения ситуации-темы с ситуацией текущего общения используются в репродуктивном регистре диалектной речи (см. предшествующие разделы).

Такие фрагменты рассмотренного рассказа о девочке-няньке, выброшенной зимой в сени, как два мальчика я ей подрастила// один в школу пошел// в школу уже вырастила его/ вот// один еще подрастал// девочку родила// или а у них был… этот… дворник/ еще… работник/ за лошадью ухаживал/ за скотинами/ и его (хозяина) возил/ с товарами/, – хорошие примеры повествования в информативном регистре.

Обобщающие высказывания типа «в жизни бывает всякое», «от добра добра не ищут» или ««платье на год/ а человека в руки» относятся к генеритивному регистру.

Рассматривая диалектное повествование в аспекте коммуникативных регистров, можно сказать, что все они необходимы и представлены в ареале нерегулируемого речевого поведения, в том числе и особенно в традиционной сельской коммуникации. Для ареала регулируемого речевого поведения репродуктивный регистр мало характерен (ср. отсутствие его в деловой, научной, общественно-политической коммуникации), общение в этом ареале чаще протекает в форме инфоративного регистра. Но даже тогда, когда литературно-письменной речи, например в художественном повествовании, автор использует репродуктивный регистр и глаголы настоящего времени в значении "настоящего исторического", средства организации репродуктивного повествования не полностью совпадают с диалектными.

См. с этой точки зрения следующие цитаты из из мемуаров М. Таривердиева (М. Таривердиев. “Я просто живу”. М. Изд-во “Вагриус”, 1997):

Через три дня мне присуждают Госпремию. За “Иронию судьбы”. А через неделю сообщают, что мне еще и премию Ленинского комсомола присудили…(стр. 147);

Наступает день отъезда. Посол приехал в аэропорт нас проводить. Привозит с собой два свертка. Это вам в подарок от Нины Ивановны… Я засовываю свёрток в чемодан. Тут выясняется, что вылет задерживают. Посол предлагает пойти посидеть в баре. Мы отправляемся и видим, грузчики толкают огромную телегу, нагруженную чем-то тяжелым…(стр. 192)

Глаголы в форме настоящего времени в этом стилизованном под разговорность повествовании, конечно, неоднородны. Однако ясно, что большая часть этих форм использована автором так, как в устном народном повествовании о прошлом формы настоящего время не используются. В русских диалектных текстах обычно не встречается "бросаю" в значении "бросил", "мне привозят" в значении "мне привезли" или "мне дарят" в значении "мне подарили", тогда как в литературном повествовании "некоторые многоактные глаголы, выступая в форме настоящего времени, в определенных типах контекстов имеют одноактное значение" [Теория 1987, с.137].
Таким образом, литературное повествование о прошлом имеет даже больше позиций вхождения форм настоящего времени, чем диалект, но нельзя отождествлять изобразительность диалектной речи с использованием тех же или близких средств в речи литературной. Различие обнаруживается и в разном осознании конкретности одних и тех же фрагментов мира, и в составе комплекса привлекаемых средств, и в степени взаимосвязанности элементов комплекса, регулярности их использования, по-видимому, — и в самой функциональной направленности обсуждаемых явлений.

Упражнение

Приложение